Свенцицкая Ирина Сергеевна > Раннее христианство: страницы истории
Пользоваться всеми этими сведениями нужно с достаточной осторожностью, поскольку в значительной части они представляют собой просто вывернутую наизнанку христианскую традицию, хотя не исключено, что в них отражены и какие-то действительные события.
Из нехристианских источников наиболее интересны с точки зрения историка произведения иудейского писателя Иосифа Флавия (37 – ок. 100 г. н. э.). Иосиф был широко образованным человеком, хорошо знал учения различных сектантских групп в Иудее, был сторонником ортодоксального иудаизма. Во время грандиозного восстания против римлян он даже стал одним из военачальников восставших отрядов в Галилее, но после поражения сдался римлянам, по существу перешел на их сторону. Во время осады Иерусалима он находился при будущем императоре Веспасиане и его сыне Тите и служил переводчиком. Впоследствии он жил в Риме, получил от Веспасиана право римского гражданства и присоединил к своему имени родовое имя императора – Флавий. Иосиф Флавий написал ряд сочинений, в том числе «Иудейскую войну» и «Иудейские древности». Эти сочинения дошли до нас, написанные на греческом языке, но, по-видимому, он писал по-арамейски, а затем создавал греческий вариант (с соответствующими редакционными изменениями). Его целью было познакомить читателей Римской империи с историей и традициями Палестины, оправдать свою проримскую позицию и в то же время примирить своих новых господ с иудейством.
Среди сведений, содержащихся у Иосифа Флавия, большой интерес представляют упоминания о разных мессианистских движениях, деятельности отдельных неофициальных проповедников. К последним относится проповедник, непосредственно связанный с христианством, Иоанн, который в новозаветных евангелиях называется Иоанном Крестителем. Подлинность рассказа историка об Иоанне никем из ученых сомнению не подвергалась. Более сложно обстоит дело с его сообщениями об Иисусе. В XX книге «Иудейских древностей» Иосиф Флавий говорит о казни Иакова, «брата Иисуса, которого называют Христом». Хотя в раннехристианской литературе (и вошедшей в Новый завет, и в ранних апокрифах) упоминается Иаков, «брат господен», фраза Иосифа слишком кратка, чтобы быть достаточно информативной о существовании самого Иисуса. Более пространно рассказывается о нем в XVIII книге «Иудейских древностей». В дошедшей до нас рукописи на греческом языке сказано: «В то время жил Иисус, мудрый человек, если вообще его можно назвать человеком. Он совершал вещи необыкновенные и был учителем людей, которые с радостью воспринимали правду. За ним пошло много иудеев, равно как и язычников. Он и был Христом. А когда по доносам знаменитейших наших мужей Пилат приговорил его к распятию на кресте, его прежние приверженцы не отвернулись от него. Ибо на третий день он снова явился им живой, что предсказывали божьи пророки, так же как и многие другие поразительные вещи о нем».
Это место производит странное впечатление: не мог Иосиф Флавий ни по своим религиозным, ни по политическим убеждениям прямо признать Иисуса мессией, т. е. помазанником божиим (тем, кто станет царем Израиля). Ученые пришли к выводу, что эти слова представляют собой более позднюю вставку, сделанную христианским переписчиком в конце III или в начале IV в. Даты эти устанавливаются довольно точно. Дело в том, что христианский писатель Ориген упрекал Иосифа Флавия в том, что тот не считает Иисуса мессией, а церковный историк Евсевий, писавший в IV в., приведенный текст Флавия уже цитирует. Правда, ряд исследователей полагали, что переписчик сделал вставку не на пустом месте (иначе мотивы вставки непонятны), а заменил не понравившиеся ему слова Иосифа Флавия об Иисусе на другие, более соответствующие умонастроению благочестивого христианина.
Сравнительно недавно (в 1971 г.) ученый Ш. Пинес опубликовал и исследовал средневековую рукопись на арабском языке, написанную христианским епископом Агапием. Его произведение называлось «Всемирная история», но основное место там занимала история христианской церкви. Агапий в своем произведении приводит много различных цитат из разных авторов, в том числе и из «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, а именно то место, где иудейский историк говорит об Иисусе. Этот отрывок близок по построению тому, который сохранился в греческой версии, но отличается рядом весьма существенных смысловых деталей. Вот этот отрывок: «…в это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был мессия, о котором возвестили пророки…» (Цит. по: История древнего мира (под. ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой). М., 1983, т. 3, с. 117) Текст, приведенный у Агапия, отличается от дошедшего до нас в греческих рукописях прежде всего тем, что воскресение Иисуса, как и его мессианство, представлено здесь не как факт, а как рассказ его учеников; нет там и упоминания о «знатнейших мужах», по чьему доносу был осужден Иисус (упоминание, которое выпадает из общей тенденции Иосифа Флавия). Исследователи при помощи филологического анализа показали, что текст Агапия является переводом с сирийской версии «Иудейских древностей», которой не коснулась рука христианского редактора и которой пользовался Агапий, не знавший греческого варианта (невозможно предположить, чтобы этот апологет христианства выбросил из текста прохристианские вставки). Иосиф Флавий не враждебен Иисусу (как, впрочем, и другим проповедникам, например Иоанну Крестителю), но, как верующий иудей, мессией его не признает, он только говорит, что его так называли ученики (здесь можно увидеть сходство с фразой из XX книги «Иудейских древностей» о Иакове, брате Иисуса – там тоже речь идет о «так называемом» Христе). Никаких сомнений не выражено в человеческой природе Иисуса, ничего не говорится о том, что его учение «правда» и что он совершал «вещи необыкновенные». Слова о том, что Пилат присудил Иисуса к смерти, перекликаются с соответствующей фразой Тацита (не исключено, что Тацит читал Флавия). В свете отрывка Агапия становятся понятны упреки Оригена, что Флавий не признает Иисуса мессией (не умалчивает о нем, а именно не признает, т. е. Ориген читал у Иосифа Флавия что-то об Иисусе, но без редакторских вставок). Таким образом, вся совокупность доводов позволяет считать, что в сочинении Агапия приведен перевод, который восходит к подлинным словам иудейского историка. Правда, кроме самого факта упоминания Иисуса, что позволяет говорить об историчности основателя христианства (Следует отметить, что еще до открытия рукописи Агапия в советской исторической науке высказывались сомнения в правильности теории мифичности Иисуса. Нельзя забывать, что Ф. Энгельс критиковал Бруно Бауэра, одного из основателей мифологической школы, за то, что у Бауэра «исчезает и всякая историческая почва для новозаветных сказаний о Иисусе и его учениках» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 474)), отрывок этот мало информативен. Иисус был для Иосифа Флавия всего лишь одним из пророков, претендовавших на роль мессии, и сообщает он об этом пророке немногим больше, чем о других палестинских проповедниках.
Возникновение христианства: проблемы истории
Из приведенного только что краткого очерка состояния источников по ранней христианской истории видны трудности, с которыми сталкиваются ученые, пытающиеся реконструировать эту историю. Я постараюсь рассказать о том, что в ней представляется наиболее вероятным, хотя, конечно, не доказанным безусловно (Историчность Иисуса отрицали в прошлом многие исследователи, в том числе и советские (Р. Ю. Виппер, С. И. Ковалев, Я. А. Ленцман и др.). В настоящее время этой точки зрения придерживается И. А. Крывелев, хотя он не отрицает деятельность анонимных проповедников, стоявших у истоков христианства). Вся социальная и религиозная ситуация в Палестине способствовала появлению в начале I в. и. э. еще одной (первоначально очень незначительной) религиозной группы в рамках господствующей иудейской религии. Одним из проповедников, сыгравших свою роль в становлении этой группы, был Иоанн, о котором сообщает Иосиф Флавий и который назван в новозаветных евангелиях Иоанном Крестителем. Ученые считают очень вероятным, что Иоанн был связан с кумранской общиной: он начал проповедь в Иудейской пустыне; согласно евангельскому преданию, он воспитывался и долгое время жил в пустыне (Лк. 1:80: «Младенец же возрастал, и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю»). Иоанн говорил о скором приходе мессии, который уничтожит все зло на земле: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь… Лопата его (мессии. – И. С.) в руке его, и он очистит гумно свое, и соберет пшеницу свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (Мф. 3:10, 12). Саддукеев и фарисеев он называл «порождением ехидны» (такую же неприязнь испытывали к этим группировкам, особенно фарисеям, и кумраниты). Характерно, что один и тот же текст из ветхозаветной книги Исаии приведен в уставе кумранской общины и в Евангелии от Матфея в связи с проповедью Иоанна: «В пустыне приготовьте путь Йахве, выровняйте в степи дорогу для бога нашего» (устав) и «Глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь господу, прямыми сделайте стези ему» (Мф. 3:3) (Тексты приведены по книге И. Д. Амусина «Кумранская община» (с. 218). В синодальном переводе дана иная пунктуация, которая меняет смысл фразы, представляющей собой цитату из книги пророка Исаии). Иоанн призывал народ в ожидании прихода мессии покаяться и очиститься от всех грехов. Выражением такого очищения служило «крещение» – омовение в водах реки Иордан. Согласно рассказу Иосифа Флавия в «Иудейских древностях», омовению должно было предшествовать очищение внутреннее – отказ от грехов и покаяние в них («душа [крестившихся] предварительно очистилась благодаря праведности»). Такое же восприятие ритуальных омовений было свойственно и кумранитам. Допуск к этим омовениям новых членов разрешался только после их покаяния. Но в отличие от кумранитов, которые совершали регулярные ритуальные омовения, Иоанн Креститель верил в скорый приход мессии и призывал народ очиститься единожды перед его приходом и судом над миром зла.
